Он участвовал в самых первых наступательных операциях советских войск во времена ВОВ, освобождал европейские столицы от фашистских захватчиков. Был ранен, но вернулся в строй. Наш герой — Петр Григорьевич Щербаков.
— Эта фотография сделана в Москве в 41‑м году. На вокзале и сфотографировались. Вот таким юным парнем я попал на фронт.
Ветеран часто пересматривает фотографии, сделанные в молодости. Глядя на снимки, он как будто переносится почти на 80 лет назад. В 1941 году вместе с четырьмя земляками призывника Петра Щербакова направили в Иркутское техническое училище. Затем солдат перевезли на станцию Даурия в Забайкальском крае. Новобранцы не успели пройти полковую школу, как поступила команда направить 65‑ю стрелковую бригаду на запад.
— Тогда нас подняли по тревоге. Мы молодые не понимали, куда везут. В конце октября приехали в Куйбышев. Неделю на городском стадионе „Спартак“ ждали дальнейших приказов до 7 ноября. Там тогда состоялся парад, я принимал в нем участие.
Боевое крещение
Сразу после парада всю дивизию перебросили на северо-запад, близ города Тихвин Ленинградской области. Но до фронта эшелон не доехал. Состав стали освобождать на станции Пикалево.
— Километров 30 всего отъехали от Тихвина. Приехали ночью. До утра как следует не разгрузились. Смотрим — летит самолет. Тогда никто из нашей дивизии самолетов не видел. Даже своих, не то что вражеских. На фюзеляже я увидел крест — фашистскую свастику. Наш солдат говорит: „О, это наш санитарный летит, раз кресты изображены“. У санитарного самолета красный крест, а этот черный. Думаю, что‑то тут нечисто.
Первый немецкий разведчик пролетел, не стреляя. Через несколько минут в небе появились 5 пикировщиков Ju-88. По команде „Воздух!“ солдаты рванули от вагонов к лесу. Двести метров от железнодорожного полотна отбежал Щербаков и укрылся под сосной. Но любопытство взяло верх.
— Мне стало интересно, как самолеты могут пикировать и в то же время стрелять? Я каску поднял, думаю, посмотрю, что это за война такая. Самолет идет в пике, бомбы отделяются и летят в нас, в пехоту. В тот первый налет погиб политрук. За нами следил, а себя не уберег.
Война без страха
— Я часто думаю о том, почему фашисты блокировали Ленинград и почти до Москвы дошли? А разгадка‑то простая. Перед тем как напасть на нашу страну, немцы покорили Францию, Австрию, Бельгию и Голландию. Они мощным вооружением овладели. А у нас столько техники, конечно же, не было. Поэтому мы и уступали в 41‑м.
На фронте Петр Григорьевич служил топографом-вычислителем. Его задача заключалась в том, чтобы следить, куда выстрелило наше орудие и где разорвалось. Первый в жизни молодого солдата жестокий бой длился около месяца. В результате кровавых сражений от немецких захватчиков был освобожден город Тихвин. Стратегическую наступательную операцию тогда назвали первым достижением Советской армии в борьбе с фашистами.
— Когда попадали под бомбежку, давали команду „Разбежаться!“. Скрывались в окопах. Страшно не было. Обстрелы заканчивались, мы выползали из‑под земли и продолжали заниматься своим делом.
Однажды во время очередного обстрела молодому солдату пришлось делить окоп с начальницей медчасти. Женщина первой успела укрыться в траншее, как ей на голову прыгнул искавший убежища боец. Неловко было, но и пулю в голову получить не хотелось. До сих пор тот эпизод из своей жизни ветеран вспоминает с улыбкой.
После освобождения Тихвина Петр Григорьевич попал в госпиталь. По выздоровлении служил писарем в 162‑м запасном стрелковом полку. Потом направлен во 2‑е Киевское артиллерийское училище. Спустя 9 месяцев получил звание лейтенанта. В 1943 году участвовал в освобождении городов в Смоленской области. Воевал на 3‑м Белорусском и 3‑м Украинском фронтах, избавлял от фашистов города Европы. О победе узнал в Вене. Тогда 207‑я Ленинградская ордена Суворова краснознаменная артиллерийская бригада стояла в Австрийском курортном городке Грюнербаум, ожидая отправку домой. Петр Григорьевич был командиром взвода. Он уже знал, что вот-вот подпишут капитуляцию.
— Когда объявили о победе, все раненые забыли о болячках. Такой подъем наступил, до сих пор не могу описать словами эти чувства. Кто‑то от радости стал стрелять в воздух. Местное население даже подумало, что немецкая атака началась. А мы плакали от счастья, ведь каждый из нас не раз был на волоске от смерти, но остался жив.
Мирное время
После демобилизации офицер Щербаков приехал в Бийск, где жила его сестра. Родственница предложила пойти работать в местную тюрьму библиотекарем. Однако фронтовика взяли старшим инспектором лагеря для военнопленных японцев. Так Петр Григорьевич и остался в уголовно-исполнительной системе. На заслуженный отдых ушел начальником одной из колоний нашего региона. Будучи пенсионером, работал инспектором по кадрам на ФНПЦ „Алтай“.
Через 2 месяца ветерану исполнится 98 лет. Каждое утро он начинает с зарядки. В списке обязательных физических упражнений — приседания, отжимания и пробежка.
— Два-три километра пробегаю во дворе каждый день обязательно. Когда погода „нелетная“, наматываю расстояние на тренажере. Если бы я не занимался спортом, то сегодня вы бы видели не меня, а дрожащего старика. А я на городских соревнованиях по бегу или лыжам молодым могу фору дать.
Юбилей Великой Победы ветеран планирует встретить у мемориала славы воинам-бийчанам. Он часто приходит к вечному огню, чтобы вспомнить тех, с кем воевал плечом к плечу. Лишь последние 10 лет Петру Григорьевичу перестали сниться бомбежки и артиллеристские залпы. Война научила его многому — любить жизнь и ценить людей.
