Перевод одного вида искусства в другой чреват последствиями. Редко удается улучшить роман, сделав из него в пьесу.
Более всего беспокоился, идя на премьеру «Преступления…», что философия и полифония романа Федора Михайловича Достоевского будет утрачена. Действие сосредоточится лишь на страданиях главного героя. К счастью, мои опасения не оправдались.
Первая же сцена убедила в том, что город на Неве густо населен «униженными и оскорбленными», среди которых Родион Раскольников, быть может, не самый большой из них. На протяжении спектакля в действие вступает большое число обитателей северной столицы, они комментируют происходящее. Удивительно, но присутствие обывателей даже в страшных сценах убийства смотрится органично, поскольку из их уст звучит текст Достоевского — глубокий и ясный.
В инсценировке 22 эпизода. Каждый из них словно главка произведения, самостоятелен, что не понятен без другого. Самое главное действие — убийство — происходит почти в начале, все остальное время — наказание Родиона Раскольникова за содеянное. Причем наказывает герой себя сам. До Достоевского в театре были амплуа — герой-любовник, злодей, травести и т. д. Ни к одной категории нашего героя отнести невозможно. Это открытие писателя необходимо было уловить постановщику. И это удалось.
Спектакль по Достоевскому в нашем театре должен был ставить другой приглашенный режиссер. Была готова и инсценировка, но обстоятельства сложились так, что пришлось ставить Сергею Бобровскому, причем в очень сжатые сроки.
«Достоевского я ставил в своей жизни только однажды, — признается главный режиссер. — И это был «Дядюшкин сон» в Липецком театре. Но к его творчеству я все же как-то приближался всю жизнь. Ставить «Преступление…» пришлось неожиданно, но от такого шанса невозможно было отказаться».
Огромный культовый роман, насыщенный массой героев, невозможно вместить в один даже большой спектакль. Режиссер сосредоточился на личности главного героя, все остальное обозначено словно пунктиром. Страдания Родиона Раскольникова — хребет всего спектакля. В инсценировке не добавлено ни строки. Все это — Достоевский.
Произведение явно соприкасается с тем, что происходит и сегодня в мире. Классика всегда современна. Главный герой и высок, и низок одновременно. Такой амплитуды чувств не было в искусстве до Достоевского. Автор явил миру нового героя — неврастеника. Это не столько болезнь, сколь совестливая, беспокойная, мятущаяся душа, ищущая ответа на главные вопросы жизни.
Большое счастье, что в нашем театре есть актеры, способные воплотить этот образ. Главного героя исполнил в спектакле Владимир Гапеев. Не удивительно, что роль Порфирия Петровича мастерски воплотил Борис Васютин. Тандем Гапеев — Васютин опробован в «Человеке из Подольска».
Зрители старшего поколения помнят фильм, поставленный Львом Кулиджановым в 1969 году с Георгием Тараторкиным и Иннокентием Смоктуновским. В постановке Сергея Бобровского это не кальки известных исполнителей, но новое прочтение образов. Скорее всего, именно так вели бы себя эти герои в наши дни. Внимательный зритель в некоторых деталях увидит приближение действия, вплоть до деталей костюма, к нашим дням.
Участие нашего театра в проекте партии «Единая Россия» «Культура малой Родины» позволило значительно улучшить материально-техническую базу. Световой занавес настолько хорош, что позволяет аккуратно сшивать различные эпизоды спектакля. Блестящей следует назвать и работу приглашенного художника Карине Булгач. На сцене создан Санкт-Петербург с его парадным видом и задворками типа каморки Раскольникова. Впечатляет не только жилище Раскольникова, но и Александрийский столп, меняющий свой цвет по мере развития действия.
Прекрасна работа мастеров света и музыкального оформления. Каждый соавтор спектакля внес свою долю творческого труда в то, что спектакль удался. В «Преступлении…» мы видим практически весь актерский состав. Некоторые герои появляются лишь на несколько минут, но запоминаются, подтверждая, что нет маленьких ролей, есть маленькие актеры.
В спектакле все связано в один клубок, все работает на одну идею, что и вызывает у публики интерес на протяжении всего действа. И адресовано оно не только тем, кому читать Ф. М. Достоевского надлежит по школьной программе. Размышлять и анализировать полезно в любом возрасте. В зале вспыхивает свет и раздаются продолжительные аплодисменты. Спектакль окончен.
И тут вспомнились заключительные строки романа:
«… начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью. Это могло бы составить тему нового рассказа, — но теперешний рассказ наш окончен».
Классический образ не отступает, есть над чем поразмышлять после спектакля, а быть может, и взять в руки роман.
Фоторепортаж Владимира Бедарева
